[serg]

Про охоту

В НП довольно богатый животный мир. Вот вы и ваши сотрудники занимаются как-то регулированием числа животного мира в НП? Конкретный вопрос: занимается ли регулированием плановым?

А.Е.Г.: Мы до недавнего времени пытались регулировать численность кабанов. Обращались в соответствующие органы, обращались в министерство для того, чтоб нам выдали соответствующее разрешение. Что такое регуляция численности какого-то вида? Это значит 2/3 популяции надо выбить. Вот посчитайте: кабанов на территории НП более 600 особей. Значит я должен выбить сколько? 400 кабанов. Что ж за ужас? Что за ужас? Конечно, мы этим не занимаемся. Мы прекратили этим заниматься. Другой вопрос, когда к нам приходит местный житель и говорит: - Зашел кабан в Аскулах”. Там у них огороды и все прочее. Тогда, конечно, приходится применять оружие и отстреливать. “Зашла бешеная лиса“ — конечно мы, отстреливаем. Всё. Никакой регуляции в НП не происходит. Это возможно, но мы не производим.

Если сейчас в лесном массиве ты находим такое место — ну мы понимаем, что это специальное место для регулирования численности. Это незаконное место?

А.Е.Г.: Конечно

Что делать с этими охотниками ? Я лично много раз встречал охотников.

А.Е.Г.: Докладывать и всё. Обращаться в соответствующие органы, к нам, в прокуратуру. 2-29-58 – постоянно действующий круглосуточный телефон в Жигулевске.

Сами органы этим занимаются (охотой)?

А.Е.Г.: Для этого существует соответствующее общественное мнение, средства массовой информации. Давайте, фотографируйте и все будут этим заниматься. Я лично могу сказать, что я лично никаких таких указаний не даю, я не охотник и не собираюсь этим заниматься. Если такое происходит — значит будем с этим разбираться. Я могу сказать, что ежегодно сотрудники НП изымают около 10 шт. огнестрельного оружия. В прошлом году мы ликвидировали порядка 10 самовольных построек для отстрела кабанов. Ликвидировали 3 живоловки, значит браконьеры поняли, что госинспекция работает. Кабан туда заходит, и его просто забивают просто штык ножами, чтобы он не кричал, чтобы не стреляло. Это есть. Мы сидели, но не выловили. Живоловки мы ликвидировали. Понятно, что такое безобразие все ещё имеет место быть. Но с этим работаем, так же как с сетями и всем остальным. Да, есть электронная почта. Если не хотите своего имени называть — пришлите мне на электронную почту, я буду только рад.

С лесниками можно все вопросы решать, то о чем вы говорили? Я приду к лесникам и скажу "Я хочу в том-то вам помочь".

А.Е.Г.: Они отправят вас все равно к нам сюда, в отдел рекреации, кто занимается этим делом.. Они скажут что не против, но отправят вопросы решать с начальством.

Насчет турбаз можно ещё вопрос? Вы сказали что Росимущество занимается выдачей договоров на аренду. Получается, если я захочу устроить себе турбазу в Чурокайке — я иду в Роисмущество, и НП здесь ничего сделать не может?

А.Е.Г.: В принципе, да.

И мы рискуем в один прекрасный день увидеть забор поперек Ширяевского оврага?

А.Е.Г.: Нет, конечно. Есть определённая позиция в Постановлении. Написано, в каких зонах разрешено предоставлять аренду. В заповедной зоне запрещено, в охраняемой запрещено, в зоне познавательного туризма запрещено. Разрешено только в рекреационной зоне и ещё в каких-то двух зонах, в зоне регулируемого туризма разрешено. Во всех остальных зонах это запрещено. Понятно что в Чурокайке турбазы не будет и никогда её не будет.

А обсерватория?

А.Е.Г.: А обсерватория в научных целях — это реально. По мониторингу без проблем можно делать. Всё, что связано с научной деятельностью — очень многое разрешено, в том числе в заповедной зоне.

Я может быть не на все вопросы ответил, может быть не всегда понятно говорил — но я благодарю вас...

Я бы хотела на счет шлагбаума. У меня душа болит. Я не хочу, чтобы ездили по НП на моторизованной технике. Я его могу сама опустить? Мне ничего за это не будет?

А.Е.Г.: А почему? Не будет. Вы мне просто должны говорить об этом. Если такое существует, вы мне напишите, я дам указание, это все сделают, это нормальная ситуация. Например госинспектора говорят, что если сейчас его опустят, его ночью сломают, понимаете? Он тоже защищает свой интерес, свой участок. Но это уже другой вопрос. У нас например совсем недавно, в Ширяево, вчера ночью, заехали туда, разломали там все что мы благоустраивали, спилили все цепи, утащили. Что мы сделаем?

Кто нибудь следит за этим?

А.Е.Г.: Ну понимаете, ночью, кто там будет сидеть? Казалось бы. Но шлагбаумы мы обязаны ставить. Ну сломают, в следующий раз опять поставим. Это тяжело конечно делать, постоянно менять. Но мы будем это делать. В любом случае я готов к тому, что будут ломать, и мы будет постоянно устанавливать. Поэтому спрашивать откуда у нас ресурсы дополнительно...

Со стороны Белой Глинки обязательно нужен шлагбаум. Раньше это была пешеходная тропа, ветераны наши лыжного спорта построили этот мостик.

А.Е.Г.: Ну напишите нам письмо по электронке, мы рассмотрим этот вопрос, может быть мы поставим. Действительно это вариант такой. Это реально, почему бы и нет? Ещё раз говорю — у нас лесничество работает по определённому порядку. У нас есть оперативная группа, которая ездит и патрулирует территорию. Понятно, что они одновременно не могут быть в 10 местах. В одном месте засекли, в другом не засекли. В следующий раз в другом месте делать, ситуация такова. Вы мне просто напишите, в каком это месте, мы найдем управу.

А где можно почитать вашу книжку, хорошенькую вы показали?

А.Е.Г.: Положение что ли? На сайте есть. В любом месте есть. Вон возьмите "Гарант", везде она в интернете есть.

А в продаже она существует?

А.Е.Г.: Ну у нас было 200 штук. Но поменяли немного. Сейчас просто к тому, что мы теперь будем называться не федеральное государственное учреждение, а федеральное бюджетное учреждение, и соответственно в следующем году у нас будет не Положение, а Устав. Будем новое делать.

Ещё вопрос напоследок. Сейчас по дорогам, которые открыты, и маршруты расположены, велосипедисты имеют право передвижения?

А.Е.Г.: Да, конечно.

Инспектора, которые производят надзор и наблюдение, имеют право их задерживать и просто выдворять оттуда в данный момент?

А.Е.Г.: На территории асфальтированной дороги нет конечно.

А грунтовой?

А.Е.Г.: А грунтовой конечно. Это не дорога общего пользования.

Если пропуск получен?

А.Е.Г.: Нет, проблема не в этом. Если есть пропуск, маршрут, и вы отошли от маршрута, то это, конечно, нарушение режима. Если вы отошли от маршрута который официально действует, то конечно это будет нарушение.

Анастасия Меньшикова: Можно я пару слов про маршруты скажу?

"ВелоСамара" в этом году начинает проект разработки карт веломаршрутов, потому что говорят "веломаршрут", но никто не понимает где на самом деле эти веломаршруты расположены. Все катаются куда хотят. Поэтому, поскольку работники НП предпочтения велосипедистов не знают, мы решили совместно разработать карту веломаршрутов. Я думаю, что в этом году мы согласуем всё это: заповедные зоны, где нельзя останавливаться, где можно останавливаться. Сделаем такой щит информационный, и в следующем году я думаю, что найдем средства на то, чтобы щиты эти в ключевых точках поставить — и там уже будет понятно, где официальные разрешенные маршруты. Про маршруты я сразу могу сказать, что 2 основных маршрута будет. НП не против. Это марафонский круг, который сейчас уже утвержден в качестве официального веломаршрута и который может использоваться не только во время веломарафона нашего, но и всегда. Как это по факту и было. И второй маршрут — это Жигулевская кругосветка. На 3 ночевки он рассчитан, но кто хочет — там может 2 ночевки, ни одной ночевки. Я так понимаю, что вот эти 2 маршрута — они в принципе покрывают 80% как минимум потребностей велосипедистов. Потому что там самые лучшие дороги, самые интересные места. Все в основном туда и ездят. Ну а те, кто ездит в Гаврилову Поляну по асфальту, в Шелехметь по асфальту — тут уже сказано было, что путёвки никто не берет, это дороги общего пользования. В чем состоит обустройство веломаршрута ещё раз: вот эти щиты мы будем ставить, я думаю что на следующий год займёмся этим, указатели и места стоянок. Надеюсь, что у нас получится все это. Чтобы велосипедисты были информированы. Потому что мифические веломаршруты эти толком никто не знает.

А есть возможность общаться не только с НП, но и с заповедником? Например, это маршрут через Чурокайку. Можно как-то договариваться и обратиться?

А.Е.Г.: Обратиться можем. Дело в том, что согласно сегодняшнему законодательству эти вещи пока запрещены.

Там действительно зона заповедника все-таки? Эта дорога от Бахилово до Чурокайки.

А.Е.Г.: Я знаю, что там Жигулёвский заповедник очень возмущен этими несанкционированными действиями велосипедистов. Потому что действительно вы должны понимать, есть зона покоя, которую не нужно беспокоить. Независимо от того, хотите ли вы этого или нет, это действительно так и есть. Например, нельзя проезжать там, где находится токовище. Неважно, вы можете ничего не стрелять, ничего не бросать — но если 2-3 проедут, их завтра не будет.

Тогда перекрывать надо полностью всю дорогу, потому что это возмущает.

А.Е.Г.: Я понимаю.

Дело в том что там местные жители на мотоциклах ездят на озеро рыбачить в большом количестве.

А.Е.Г.: Здесь вопрос только в том, что я ещё раз могу сказать директору Жигулёвского заповедника, ну а дальше, естественно, находить компромисс, либо об этом действительно широко распространять.

Анастасия Меньшикова: С заповедником мы еще не начали работать. Если есть желающие завязать контакты с дирекцией заповедника? Я так понимаю, велосипедистов там совсем не любят.

А.Е.Г.: Не потому что даже не любят, нужно правильно подойти к этому делу и всё. У нас же есть определенные обязанности, которые мы должны исполнять. Если мы этого не делаем — ну конечно нас будут наказывать. У нас достаточно много надзорных органов, которые за нами смотрят, правильно ли мы исполняем свои обязанности или нет. Если то же самое, я пускаю туристов, например, на заповедную зону или они там остановились, вдруг приезжает Росприроднадзор, который контролирует деятельность и следит за соблюдением режима и правильностью функционирования НП, то, конечно, накажут меня. Директора НП. Вот и всё. Это подход такой, сегодня он везде, во всём мире, вернее во всём нашем государстве. У нас заповедников достаточно много, НП сейчас 40 с лишним, чуть больше 40. В которых с соблюдением зонирования, с соблюдением его режима, разрешены многие вещи. Разрешены. Разрешены для туристов, тем более велосипедистов. Я ещё раз говорю, не надо говорить, что мы там против велосипедистов. Нет, велосипедисты для нас — это лучший турист, который сегодня может быть на территории НП. И конный. Всё, все остальные виды туризма — на сегодняшний момент они наносят колоссальный ущерб природе Самарской Луки. Колоссальный. Просто любой другой турист: пляжный, массовый, который приходит например в Ширяево, они вылазят как муравьи на эти склоны, уничтожая всё, абсолютно всё. Конечно, такой туризм нам не нужен. А вот который небольшими группами, небольшими маршрутами — это нормально. Природа будет справляться с этими воздействиями, и туристам будет хорошо от этого.

Ну вот наверное и всё.

А Вы здесь никогда не бываете? Здесь есть какой-то офис?

А.Е.Г.: Да, мы представительство открыли, мы сейчас думаем о том, чтобы открыть ещё представительство в Росприроднадзоре. Но пока у нас не всё получается. Мы открыли, у нас было представительство в Росгидромете, там помните в своем время, но сейчас, поскольку там не договорились, сейчас переехали они на Советскую Армию. Сейчас у нас представительство в экологическом центре.

Вы говорите — из областного бюджета ничего не выделяется. У них есть, допустим, какая-либо обязанность, например произошел на кургане пожар, они выделили средства. Но плановая какая-либо предусмотрена программа (финансирования)?

А.Е.Г.: Нет.

Вообще нет? Вы с них даже ничего требовать не можете?

А.Е.Г.: Ничего не можем. Дело в том, что сегодня федеральное законодательство запрещает финансировать федеральные структуры из регионального бюджета. Не против, и правительство Самарской области не против оказать помощь НП, не против выделить средства на создание той же самой туристической инфраструктуры или экологических троп. Но на сегодня это незаконно. Сейчас принимаются решения такие. Например, НП “Лосиный Остров”, они договорились с правительством Москвы, чтобы это сделать. Они подготовили соответствующую программу, и им в этом году выделили 300 миллионов на создание этих троп. У нас такой программы нет. Мы надеемся, что это будет. Может, благодаря общественности — но мы готовы. Это нужно. Можно попробовать. Дело в том, что никто не против, все готовы с пожарами нам помочь, но вот эта ситуация очень сложная.

Ну как готовы? Могутовая гора горела сколько?

А.Е.Г.: Долго. 2 месяца. Да. Но вопрос ведь другого плана. Вы поймите. Ведь как тушить на территории НП в горах? Какой способ? Единственный способ на сегодня это...

Самолеты, вертолеты? Ну понятно.

А.Е.Г.: Да, эта ситуация такая, что мы просто напросто, как и лесники, наша служба, они просто отбивают этот огонь и ждут когда это все сгорит. Вот и всё. Весь способ. Потому что всё, что касается, допустим, сбрасывания с самолета и все прочее, это все просто-напросто по этому склону стекало. Это хорошо, что у нас появились эти самолеты и начали помогать тушить Молодецкий курган. Потому что они действительно создали такой микроклимат, что это в принципе все понизило пожароопасную ситуацию. Снизило ущерб для этой природы. Ещё очень хорошо, что они это сделали. Понятно, что основное тушение было осуществлено с помощью личного состава. Нам и солдаты помогали, МЧС действительно сутками дежурили, и сотрудники НП дежурили и тушили всю ночь. И бульдозерами там все это продвигали, чтобы не проходило. Но очень много было затрачено усилий. Но самый главный фактор — это человек. Мы только в одном месте потушим, через 5 минут в другом месте, на этой же территории, но в другом месте, появляется новое возгорание. Нам жители, например села Жигули, говорили что приезжала специальная машина, которая пыталась поджечь в местах Молодецкого кургана. Но не пошло. А в одном месте пошло. В результате мы в течение двух недель тушили этот пожар. Причем такими колоссальными ресурсами и средствами.

Вот кому это надо?

А.Е.Г.: Я не знаю, не могу сказать. Я думаю что это в данном случае здесь у нас просто чтобы создать нервозную обстановку, чтобы показать, что правительство, и НП, что никто ничего не делает. Чтобы создать напряжение. Мне кажется, что это было вот такое. Я так думаю, что тогда мы вовремя все это сделали, конечно много потеряли, но все-таки эту ситуацию сдержали. Сейчас ситуация совсем другая. Вполне разумно пускать людей на территорию. По маршрутам. Я думаю что такого ажиотажа "всё запрещаем, никуда не пускаем" нету сейчас.

Александр Егорьевич, вы сказали насчет финансирования, то что правительство области не имеет право давать вам деньги. Но ведь оно может направить не вам. А другой организации.

А.Е.Г.: Общественной организации? Пожалуйста. "ВелоСамаре", клубу, без проблем. Да мы готовы, мы поддержим все ваши проекты в этом направлении. Если они будут связаны с НП.