[Самарец]

А следующая статья будет такая:

ВСЕПРОНИКАЮЩАЯ СИЛА ИСКУССТВА.

Настоящее искусство актуально во всех культурах, странах и временах. Вот казалось бы – где Пушкин, а где «Голланд и Голланд»? И тем не менее, Генри Голланд вполне мог бы цитировать первые строфы «Евгения Онегина», имея в виду себя.

С той лишь разницей, что его дядя, Гаррис* Голланд, уважать себя заставил задолго до того, когда не в шутку занемог. Для начала - как торговец табаком. Потом - как садочный стрелок. Это увлекательное занятие было тогда еще в зачатке, и вопрос о том, из каких ружей лучше стрелять, волновал всех энтузиастов, несмотря даже на то, что среди них была добрая половина лондонских оружейников, во главе с Перде-старшим. Стрелки, обсуждая результаты, нередко говорили о ружьях в терминах еще одной героини русской классической литературы — что, мол, вот если (условно говоря) на затвор Ланга поставить стволы Ланкастера, да все это одеть в ложу от Перде...

А Гаррис Голланд не говорил, а делал — заказывая себе ружья, он очень глубоко вникал в процесс, и не стеснялся указывать мастерам с точностью до винтика что конкретно надо делать и у каких поставщиков брать исходные материалы, предпочитая для экономии иметь дело с компетентными, но малоизвестными мастерами. Согласно легенде, получавшиеся ноунеймы вызывали у других стрелков бурю эмоций и многочисленные вопросы - в частности, сколько стоит и где такое можно заказать? Вопросы эти задавались с такой периодичность, что Гаррис подумал-подумал, посчитал прибыли-убытки, да и открыл собственный оружейный бизнес. Для этого, на самом деле, необязательно было самому быть черным поясом по пригоночно-приплоточным или дерево-осаживающим работам. Достаточно было иметь: во-первых, умение отличать плохую работу от хорошей; во-вторых, стартовый капитал; ну, и в третьих — деловую хватку. Всего этого Гаррису хватало в избытке.

Через некоторое количество времени выяснилось, что бизнес получился достаточно успешным. Хотя до первых ролей в отрасли было, между нами, было еще далеко, но прибыли поступали неплохие - побольше, чем торговля табаком (на всякий случай Гаррис первое время вел оба направления параллельно). Однако своих детей у Голланда-старшего не было, зато имелся всевышней волею Зевеса наследник всех своих родных – племянник. Которого, следовательно, необходимо было к этой роли подготовить. Современный капиталист, скорее всего, на месте Гарриса отправил бы племянника-наследника прямиком в колледж, изучать менеджмент, маркетинг, или на худой конец учиться на инженера. Но Голланд-старший взял Генри подмастерьем в свою собственную мастерскую. И, как показала практика, лучше выдумать не мог.

Его пример — другим наука, но, Боже мой, какая скука... - должно быть, нередко повторял Генри в первые годы послушничества. Подмастерью в те почти средневековые времена приходилось несладко — за шанс стать когда-нибудь оружейным мастером он попадал, практически, в рабство. Ему положен был от хозяина харч, разрешали ночевать в мастерской, а платили сущие пенсы — так, в выходной (полдня в неделю) леденец на палочке купить. Работать же приходилось по 11-12 часов в день, и работа была по большей части, как тогда говорили, «обезьяньей». То есть, мастер давал подмастерью, например, заготовку для колодки и говорил: вот тут и тут снимешь по полдюйма. Закончишь — позовешь. И подмастерье зажимал будущую колодку в тиски, брал в полудетские руки подростка напильник, и пилил... пилил... пилил...

Незавидная доля для богатого наследника, который мог бы вместо этого, ну, я не знаю, играть в футбол в Регби, или грести на восьмерках в Кембридже, или иным образом вращаться пусть не в высшем, но во вполне приличном обществе. Конечно, он был не один такой – сыновья и племянники большинства мастеров по достижении четырнадцатилетнего возраста стройными колоннами отправлялись в подмастерья. Да и «обезьяний труд» занимал не все семь лет обучения. По мере овладения навыками, подмастерью доверяли все более и более сложные задачи, так что лет через пять он уже выполнял практически те же обязанности, что и полноценный мастер (только бесплатно). Генри, например, работал над знаменитой винтовкой сэра Семюэля Бейкера «Бейби» - той самой, под конические пули весом полфунта (227 грамов). И все же в первые годы, он, как и любой подмастерье, имел массу времени на размышления о самых разнообразных вопросах – надо же чем-то занять пытливый ум, пока часами превращаешь железки в опилки!

Генри думал о том, кому и зачем все это надо? В смысле, вот этот тупой «обезьяний» труд. Да, мы делаем ружья 100% вручную, но чтобы выпилить заготовку колодки из железки, не надо быть выдающимся мастером — справится и обезьяна, а лучше — машина. Разница в качестве? Простите, что Вы сказали? Вся разница между машинным ружьем и 100% хэндмейдом — на последних сотых и тысячных дюйма пригонки. Кто сточит эту последнюю десятитысячную — хороший мастер, плохой мастер, или машина — будет видно и магарадже преклонных годов. Но кто сточил все предыдущие полдюйма металла — фрезеровочный станок или подмастерье с напильником — не то что потребитель, бригада экспертов не отличит.

Поэтому, как только Генри получил статус мастера, так сразу начал планировать перевод производства на промышленные, хай-тековые рельсы. Естественно, дядя Гаррис (отродясь у верстака не стоявший), был самых честных правил и против. Не дай бог превратишься в массового кропателя — по деньгам неизвестно что выгоднее, но статус уже не тот, принц Уэльский на чай не заезжает. Поэтому для начала Генри пришлось поработать над собственной репутацией - так, чтобы дядя не боялся передать бразды правления. На это ушло девять лет – только в 1876 году Генри стал со-руководителем фирмы, чем-то вроде технического директора (отчего бизнес и был переименован из «Г. Голланд» в привычное нам «Голланд и Голланд»). Потом следовало повысить статус собственно фирмы, чтобы ему уже ничего не могло повредить – а заодно и привлечь достаточное количество заказов, чтобы оправдать модернизацию. На эту работу ушло еще больше времени - как об одной из лучших, о «Голланд и Голланд» заговорили только к середине 1880-х. И только в 1898-м, уже после смерти дяди, почти через сорок лет после первых еретических мыслей, Генри перевел «Голланд и Голланд» в новую сверхсовременную по тем временам фабрику.

Конкуренты, конечно, фыркали, только… где они теперь, эти конкуренты? Тогда как «Голланд и «Голланд» до сих пор остается одним из первых имен в охотничьем оружии. И все (ну, не все, конечно, но многое) - из ненависти к тупому «обезьяньему» труду, которую Генри выработал долгими рабочими часами в должности подмастерья.

А ведь неизвестно, как бы оно сложилось, если б дядя Гаррис послал его в колледж!

_____
* - Ну, строго говоря, он — Хэррис, или Харрис. Но и Генри — строго говоря, Хенри, и Голланд — Холланд... ну есть такая традиция, транслитерировать имена с латинской H через русскую Г, так что пусть уж будет Гаррис — для симметрии.